Знал он точно, что Ума — его идеал.
С её бабушки скульптор когда-то создал
обнажённую статую в шведском порту.
Он по-своему видел её красоту.
Он придумывал фильм для неё лишь одной,
чтоб украсть ото всех её час под луной.
Её свет придавал ему радости, сил,
восхищал, будоражил, тревожил, манил.
Жизнь меняла сюжеты своих миражей,
а она, по порядку меняя мужей,
как и прежде смеялась, что чувство — каприз:
«Режиссёры влюбляются часто в актрис.
Спутал, Квентин, ты с жизнью обычной кино?
Это всё мимолётно, нелепо, смешно»…
Чтоб прочесть в её взгляде желанный ответ,
двадцать лет расцветал за закатом рассвет.
