Печали взъерошили шкурки,
в мечтах завелись опечатки.
Играет сомнение в жмурки,
играет уверенность в прятки.
Застёгнут на пуговки правил
парадный мундир церемоний,
и разум сфальшивить заставил
певучую скрипку гармоний.
Расчёт наточил гильотину
для узников чувственной страсти,
причины плетут паутину
и ловят доверие в снасти.
Наивности смята бумага,
на взводе абсурд пистолета,
но нежности тёплая влага
сочится сквозь сито запрета.
